Белорусы

Во второй половине XIX начале XX века началось массовое переселение белорусов в Сибирь. До 1918 года Белоруссия входила в состав Российской империи. Белорусские крестьяне из Витебской, Гомельской, Могилевской, Гродненской, Минской губерний, страдающие от безземелья, шли и ехали осваивать далекие и незнакомые сибирские земли. В Красноярском крае белорусы расселялись практически во всех районах. Ехали, чтобы на новом месте и на новой земле трудиться и хорошо жить.

Белорусские переселенцы в Сибири.

Конец XIX - начало XX веков

Источник: https://посткомсг.рф/history/196516

Компактно в Партизанском районе они изначально поселились на Джибалджуйском переселенческом участке (это территория современного Ивановского сельсовета), история которого подробно описана в районной газете "Вместе с вами" от 4 декабря 2009 года в статье учителя Ивановской школы О.Н. Беляевой "Откуда есть пошла земля ивановская".

Первые 35 человек приехали сюда в середине мая 1899 года. Со временем на Джибалджуйском участке образовалось две улицы. И назывались они Гродня и Могилевщина (откуда прибыли переселенцы).

«Мой прадед Григорий Бартош (ударение было на первом слоге) "своим ходом" прибыл в Сибирь вместе со своими сыновьями Иваном и Василием в 1904 году из Гродненской губернии», - вспоминает Бартош Александр Степанович, житель с. Вершино - Рыбного. «Таких крестьян называли "самоходы". Они пришли самовольно. И не побоялись пройти тысячи километров трудного пути в поисках лучшей доли. Все свои пожитки везли на обозах. Шли сначала разведать обстановку. В Белоруссии в то время жить было очень трудно. Уходили искать лучшую жизнь, в основном, бедные люди. Шли с надеждой, что в Сибири будут жить лучше. Ведь если в белорусской семье были одни девочки, то семья считалась слабой: нет мужчин - нет работников. А если в семье были одни сыновья, то такая семья считалась крепкой. Работников, значит, много. А когда сыновья вырастали и женились, им нужно было выделять земельный надел. А где его брать? Вот и шли в Сибирь, за землей.

Прибыв на территорию Джибалджуйского участка, получили землю. Стали ее распахивать, сеять на ней пшеницу, лен. Своими руками делали различную утварь: деревянные корыта долбили, кадушки и ушата делали. Начали постепенно строить небольшие избушки, чтобы жить в них. Обустроившись, поехали в Белоруссию, чтобы забрать оставленный там свой скот. Грузили его в товарные вагоны и везли до станции Клюквенная (г. Уяр). На станции скот разгружали и гнали его тоже "своим ходом" до Джибалджуя.

Здесь у моего деда Ивана Григорьевича Бартоша родилось 11 детей! Выжили, к сожалению, только пятеро: сыновья Алексей, Василий, Николай, Степан (мой отец) и дочь Наталья.

Постепенно все члены семьи становились на ноги. Стали жить лучше. Развели скот. Торговали мясом. Обозом везли его до станции Клюквенной. Здесь, на базаре, иногда меняли мясо на седло или что-то другое, необходимое в хозяйстве. Однако эти поездки были не всегда безопасными. Обоз могли встретить грабители. И встречали...

Все, что было нажито непосильным трудом, в 30-е годы прошедшего столетия у деда забрали. Раскулачили деда, но не выслали, так как он не имел наемной рабочей силы. Своей семьей справлялись. До конца своих дней дед жил в Ивановке. Здесь и упокоился на деревенском кладбище.

Все сыновья деда и дочь Наталья стали работать в эти годы в геолого-разведочной партии. Мой отец, Степан, работал мастером. Все они внесли в свое время вклад в разработку нынешнего Саяно-Партизанского (Ивановского) угольного разреза. Затем отец работал в Вершино-Рыбинском радиоузле механиком. Последние годы своей трудовой деятельности посвятил работе в строительной бригаде совхоза "Партизанский". А я всю свою сознательную жизнь посвятил лесному хозяйству, отработав в Верхне - Манском лесхозе более 40 лет...»

Вспоминает Чернышев Василий Тихонович, житель с. Партизанского:

«Мой дед, по материнской линии, прибыл на территорию нашего района из Витебской губернии Сенненского района села Заборье. Звали его Метелица Борис Александрович. Бабушку звали Метелица Анна Никитична. Она родила 14 детей! Всей семьей в Сибирь шли пешком. По дороге несли на руках только самого младшего - Володю. Ему было всего 9 месяцев. Две последние бабушкины дочери Надежда и Мария родились уже в Сибири. Моя мама была Метелица Татьяна Борисовна. Она родилась в 1922 году. Мама говорила, что когда они пришли сюда, то ей было 8 лет. Значит, пришли они в 1930 году. Сразу вступили в колхоз. Жили, работали. Обживались в суровой Сибири. Бабушка прожила 103 года. Дед умер в 1948 году. Оба похоронены на кладбище в д. Карымово, которой уже нет на карте Партизанского района.

Алексей и Василий Метелицы, мамины родные братья, были участниками Великой Отечественной войны. Оба, к сожалению, погибли. Похоронены в г.Тирасполе, что находится в Западной Украине.

Дед рассказывал, что шли в Сибирь с надеждой получить землю. Мужчины по пути следования искали работу. И если находили, останавливались и выполняли ее. А женщины шли по указанному мужьями пути. Выполнив работу, получив какие-никакие деньги, мужчины догоняли своих жен и детей. Шли все лето. Осенью пришли к месту назначения - в д.Новопокровку Партизанского района. Потом переехали в д. Карымово. Там купили дом. В этой деревне дед с бабушкой и прожили до конца своих дней...»

Валентина Михайловна Метелица дополняет: «Владимир, тот самый мальчик, которому было 9 месяцев, - это мой муж. Он мне говорил, что учиться ему было некогда, так как за дом в Карымово надо было рассчитываться. И он нанимался пасти скот у карымовских жителей. Окончить ему по этой причине пришлось только 3 класса начальной школы...»

Валентина Федоровна Ревкова, дочь той самой Надежды Метелицы, которая родилась уже в Сибири, рассказывает, что ее мама Надежда Борисовна родилась в 1929 году. И говорила, что трудно было им и в Сибири. Ушли из Белоруссии, чтобы жить лучше, а столкнулись с большими трудностями. Работали у более зажиточных людей. Одно платье носили на троих... Работала она, как подросла, в колхозе. Выполняла ту работу, которую определял председатель. Трудились от зари до зари. Но ведь жили. И нас троих вырастили. Труд еще никого не испортил. Однако не сильно-то они разбогатели, пройдя пешком такой длинный путь. Но и назад не вернулись.

Продолжил рассказ Валентины Федоровны Григорий Андреевич Петрашин, житель д. Новопокровки:

«Я помню, что моих предков в нашу деревню позвал Павел Лобацеев. Он первым из белорусов сюда приехал. Метелицы и Городецкие (это мои предки) приехали вместе сюда по письму Лобацеева. Звали моего деда по материнской линии Городецкий Степан. Он приехал в Новопокровку с женой и детьми. Детей у деда было четверо. В их числе была моя мама - Городецкая Варвара Степановна. Но моему деду тут что-то не очень понравилось, и он снова вернулся в Белоруссию. А моя мама к тому времени вышла замуж за Андрея Сергеевича Петрашина. И со своим отцом уже не поехала. Жили мои родители сначала индивидуальным хозяйством. У отца было две лошади. А когда пришло время коллективизации, отец отдал лошадей в колхоз им.Калинина и сам вступил в образовавшееся коллективное хозяйство.

Нас у мамы тоже было четверо: Василий, Николай, Нина и я, самый младший. Отца вскорости жители деревни избрали председателем Новопокровского сельсовета. Да, было время, когда в деревне был свой сельсовет. А колхоз им. Калинина существовал до 1961 года. Мне довелось 10 лет работать в этом колхозе водителем. А после 1961 года Новопокровка стала третьим отделением совхоза "Партизанский". И меня директор совхоза Иван Николаевич Голиков отправил в пос. Солянку Рыбинского района на курсы руководителей среднего звена при Красноярском научно-исследовательском институте сельского хозяйства. После прохождения этих курсов, я был назначен уже другим директором, Александром Васильевичем Васильевым, управляющим третьего отделения. В этой должности я проработал 18 лет. Вот так я, благодаря моей маме, белоруске, появился на нашей Новопокровской земле. Родителей моих уже давно нет. Они похоронены на кладбище в нашей деревне...»

Вспоминает Геннадий Иванович Болбат:

«Я родился в д. Ивановке в 1948 году в доме, который собственными руками срубил мой дед Филипп Степанович Болбат. В этом же доме родился в 1920 году мой отец - Иван Филиппович Болбат. И сегодня этот дом находится в хорошем состоянии и в нем живут Николай и Светлана Спичаки. Вот уж поистине строили наши деды на века!

Род наш начался с моего прадеда Степана Болбата. Его самого и его жену Марию вывезли из Белоруссии еще их родители. Они прибыли из Гродненской губернии Свислочского района деревни Доброволя на Джибалджуйский участок в числе первых его поселенцев. Вместе с прадедом сюда прибыли семьи Акудович, Борель, Бартош, Симашкевич и другие. Деревня Доброволя расположена на территории Беловежской пущи. А в 15 километрах от нее - Польша.

У прадеда Степана было шестеро детей. Уже в Сибири у них родился сын Филипп - Филипп Степанович Болбат. У Филиппа было тоже шестеро детей: три сына и три дочери. Среди сыновей был мой отец - Иван Филиппович Болбат. Два сына моего деда - Степан и Алексей - погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Не миновала война и моего отца. Он был участником Советско- японской войны 1945 года. К счастью, вернулся живым и здоровым. Да и дед мой в свое время 3 года верой и правдой служил царю и Отечеству!

Прибыв на Джибалджуйский участок, мои предки стали осваивать землю. Распахивали ее под огороды и пашню. Пахали, сеяли пшеницу, лен, коноплю. В то время почти все белорусские крестьяне выращивали на своих угодьях лен. Его использовали для изготовления одежды и масла. И из конопли делали конопляное масло. А лен сеяли еще и потому, что он обладал полезными свойствами для подготовки под посев озимых культур и помогал бороться с сорняками. Пшеницу убирали серпами, вязали в снопы. Снопы сушили. Просушенные снопы свозили на гумно. На гумне снопы молотили цепами. Здесь же стоял ветрогон, при помощи которого зерно продували. Получалось сухое и чистое зерно. Дед со временем построил амбары. В одном из таких амбаров у него хранилось тонн пять сухого зерна. У деда Филиппа даже была своя мельница. Здесь он молол зерно и получал пшеничную муку. Из своей муки пекли хлеб, булочки, лепешки. Это все стряпала бабушка Татьяна, жена деда Филиппа. Она была хорошая стряпуха. А любимыми блюдами из картошки в семье были драники и колдуны.

Всего у деда было в достатке. Даже ложки были деревянные, собственной вырезки. Дедова ложка висела рядом с обеденным столом. Ею он пользовался только один. Никто ее не смел больше трогать. А если кто шалил за обедом, то дед этой ложкой мог и по лбу стукнуть... На ласку дед был скупой. Много молчал. Но был очень справедливым.

Выращивание льна в семье преследовало цель обеспечить всех домочадцев одеждой, необходимыми предметами быта и ритуально - обрядовых действий. Из льняного полотна ткали скатерти, полотенца, рушники, простыни и т. д. В каждой белорусской избе тогда стоял ткацкий станок. Шили также верхнюю одежду, которая называлась "однорадка". И мешки шили для хозяйственных нужд. Вили веревки разные по толщине и длине.

Среди домашнего скота были овцы. Из их шерсти вязали носки, варежки, свитеры. И катали валенки. Дед сам освоил это ремесло. И слыл во всей округе валеночных дел мастером.

Держал дед и лошадей. Без них - никуда! Были у деда в хозяйстве выездной жеребец и выездная кошева, так как иногда приходилось выезжать в гости в с.Вершино - Рыбное. Были и рабочие лошади. Сено на них возили. Другую работу выполняли.

Притаежное поселение Ивановское находилось недалеко от тайги. В ней все: орехи, грибы, ягоды. Рви - не ленись! Ходили в тайгу и все рвали и заготавливали впрок.

А в годы коллективизации деда не раскулачили. Провели уполномоченные лица опись имущества, которое поделили на всех членов семьи. Лишнего ничего не оказалось.

Доживали мой дед Филипп и бабушка Татьяна в Ивановке до конца своих дней. Здесь и похоронены рядышком.

Но род Болбатов продолжается. По линии Филиппа Степановича Болбата рождено 78 человек, включая внуков и правнуков.

Хочу отметить, что мои дедушка и бабушка были людьми гостеприимными. Эта черта присуща всем белорусам. Их гостеприимство не имеет границ. Я был тому свидетелем в 1983 году. В этом году я посетил д. Доброволя, ту самую деревню, из которой прибыли в д. Ивановку мои предки. Это случилось при стечении следующих обстоятельств. Моя мама, урожденная Вера Сергеевна Ходос, разыскивала много лет могилу своего родного брата Гавриила Сергеевича Ходоса. Сердце ее не знало покоя. Он погиб на войне, когда ему исполнилось всего 17 лет. Мы неоднократно делали запросы в военные комиссариаты Белоруссии и России. Из военного комиссариата Свислочского района Гродненской области нам ответили, что недалеко от д. Доброволя есть братская могила. Приезжайте. Может быть в ней похоронен ваш родственник. Я поехал. К сожалению, в этой могиле похоронены совсем другие герои. А могилу своего дяди я таки нашел. Он похоронен в г.Каунасе Литовской ССР. Его имя и фамилия высечены на камне...

Когда я заехал в деревню Доброволя и назвал свою фамилию, то оказалось, что в ней половина деревни Болбатов. Меня принимали здесь как родного человека. В доме, где меня встречали участники Великой Отечественной войны, я заметил, что на калитках запоры такие же, как у нас в Ивановке. Дед мой такие делал. И украшенные мережкой занавески на окнах такие же, как у нас дома, и печка такая. На ней полежать и погреться можно было. Но не нужно было топить печь. От доброты чужих людей на душе у меня стало так тепло, будто и не разделяло нас то расстояние, что лежит между Доброволей и Ивановкой. Здесь, в Доброволе, я прикоснулся к самобытной белорусской культуре и ее древним традициям. Прикоснулся в Беловежской пуще к первозданной природе, послушал родной белорусский язык и почувствовал безграничное гостеприимство миролюбивых белорусов. И мне захотелось вернуться сюда снова и снова...»

«Мой прадед Гавриил Иванович Сницкий, в народе его звали Гаврила, родился в 1880 году в Борисовском уезде Минской губернии», - вспоминает Сницкий Сергей Иванович, уроженец с. Партизанского, проживающий в г. Людиново Калужской области. «Прибыл прадед в Перовскую волость вместе со своим сыном Иваном Гавриловичем и женой Анной Наумовной. Они двинулись в Сибирь, чтобы разбогатеть и хорошо жить. С собой прадед взял и Игната Полея, которого усыновил. Игнат был осиротевшим племянником Анны Наумовны. А когда подрос Игнат, стал хорошим помощником в далекой Сибири.

Добрались до д. Новомихайловки. В ней у прадеда родились еще три сына: Федор - в 1906 году, Андрей - в 1908 году, Павел - в 1914 году.

К 1917 году прадед имел лошадей, молотилку купил. Сыновья стали подрастать, отделяться. Дома всем построили. Гаврила однажды увидел, что старший сын стал жить хорошо и возмутился: "А, ты лучше меня стал жить! Отдавай назад жеребенка!"

Прадед с сыновьями были уже способны вести прибыльное индивидуальное хозяйство, как пришли годы коллективизации. Однако в колхоз они не вступили. И их раскулачили. Имущество отобрали, а самих выслали на выселок в 10 км. от Новомихайловки. Но они и здесь не сидели спокойно. Стали снова корчевать лес. Скот держать. Поскотина у них здесь была в 4 гектара. Мельницу они уже на выселке построили у истока небольшой речушки под названием "Конок", которая бежала рядом. А запруду возле мельницы стали называть "Гаврилов пруд". С годами он заилился. Забыли про него люди. Но благодаря Михаилу Ильичу Коршину, бывшему главе Ивановского сельсовета, Гаврилов пруд восстановлен. И рыба даже в нем до сих пор водится: сорожка, карась и щука иногда попадается.

Мельница приносила хорошие доходы. Мололи муку. Возили на продажу на ст. Клюквенную.

Но вскоре и к выселку подкралась беда. В 1938 году прадеда арестовали. Тройка НКВД 20 февраля этого же года приговорила его к расстрелу. Расстреляли моего прадеда 17 марта 1938 года.

Его сына, Андрея Гавриловича, арестовали 28 февраля 1938 года. 8 марта 1938 года тройкой НКВД приговорен к 8 годам лишения свободы и направлен в исправительно - трудовой лагерь.

Сыновья Федор Гаврилович и Иван Гаврилович были арестованы 22 августа 1938 года. 24 апреля 1939 года решением краевого суда оба приговорены к 7 годам лишения свободы.

Арестовали их за то, что крепко держались за землю, которую своими руками разрабатывали и хотели, чтобы их семьи жили в достатке. Только поэтому и отказались вступать в колхоз. В 1986 году мне довелось побывать на том самом выселке. И так мне сердце защемило. Стою и думаю: " А ведь на этой пустующей земле жили и работали когда-то мои предки..."

Отсидел Иван Гаврилович в тюрьме 7 лет и остался жив. А двух его братьев, Андрея и Федора, по официальным данным расстреляли, а не по официальным данным вместе с другими арестантами погрузили на баржу и отправили по реке. А куда, так никто и не знает. Баржа, якобы, затонула где-то на Енисее...

Прадед Гавриил Иванович и все его сыновья - Андрей, Федор и Иван - были реабилитированы в 1959 году. Пострадали, получается, за то, что хотели и умели работать, чтобы хорошо жить.

Сын прадеда, Павел Гаврилович, вступил в комсомол. Участвовал в продразверстке. В 1936 году закончил Иркутский горный техникум. Стал геологом. Участвовал в советско-японской войне 1945 года. После окончания войны работал геологом в Красноярском крае, а потом уехал на Сахалин. У него родилось в семье 9 детей: 8 сыновей и одна дочь - Елена. Благодаря интернету, я нашел их. Теперь мы общаемся.

Иван Гаврилович незадолго до своего ареста женился. Отсидев 7 лет, он вернулся к жене. У них родилось 5 детей: 4 сына и одна дочь - Анастасия, 1925 года рождения. В 1927 году родился мой отец - Иван Иванович Сницкий. В 1928 году родился Михаил Иванович. В 1932 году - Андрей Иванович. Самый младший сын Владимир Иванович родился в 1937 году.

На сегодня из них живы и здоровы дядя Михаил и дядя Володя. Михаил Иванович живет в городе Минусинске. В 2018 году он отметил свое 90-летие. На этот славный юбилей приезжала с Сахалина его двоюродная сестра Елена, дочь Павла Гавриловича. А Владимир Иванович живет в г. Красноярске.

Хочется вспомнить еще один эпизод из жизни моего деда. Когда его арестовали, то бабушку Акулину тоже наказали - отправили вместе с детьми на лесозаготовки, в тайгу. Вместе с матерью лес заготавливали ее старшие дети - Иван и Анастасия. Работать там им приходилось за пайку хлеба. Однажды бабушке в поселке Мина предложили даже продать самого маленького сына - Володю. Как бы ни было трудно ей в то время, не посмела она этого сделать. Не продала ребенка. Одна подняла пятерых детей. Я думаю, что за этот поступок наша бабушка у своих потомков заслужила огромное уважение.

Здесь, на лесозаготовках, старшим детям учиться было некогда да и не в чем. Одни валенки были на всех. По этой причине получили старшие только по 4 класса образования. Зато они очень заботились, чтобы учились младшие. Тетя Настя научилась швейному делу. А отец подшивал валенки, сапоги ремонтировал и даже пытался их шить. Можно сказать, что в армию ушел в должности сапожника! Командир части предложил отцу обучиться водительской профессии. Он согласился. И домой вернулся уже с правами шофера. Работал им всю свою жизнь. Много лет был водителем скорой помощи в Партизанской районной больнице. Молодые девчонки, фельдшеры скорой помощи, приехавшие по распределению в эту больницу, были под его отцовской заботой. Он им частенько собирал дома молочка, сметанки, творожка, картошечки и сала. А они называли его ласково за эту поддержку наш дядя Ваня.

Дед мой всегда держал лошадей, коров, свиней, пчел. Жил в с.Партизанском на ул.Щетинкина. За свою жизнь построил пять домов. Был заядлым таежником. Хорошо ориентировался в тайге. И знал в ней все избушки, в которых можно было остановиться и переночевать. Идем как-то с ним по тайге, а он в свои 70 с лишним лет говорит моей жене: "Люда, ты устала, давай я ведро твое понесу!"

Все мои дядья были очень дружны между собой. И умели работать. Наш родительский дом они с отцом за один год построили. Мастера были в строительном деле. В отца своего пошли. Ведь это мой дед, Иван Гаврилович Сницкий, в с.Партизанском строил ныне действующий районный Дом культуры, старый мост через речку Рыбную в нашем селе и двухэтажное здание бывшего сельхозуправления, в котором сейчас находится парикмахерская "Аленка".

Дома братья строили друг другу сами. Никого не приглашали. Ведь их было пятеро, вместе с дедом. За 45 лет, пока они были в силе, не было случая, чтобы они не приезжали на помощь друг к другу. Дядя Володя, младший брат моего отца, приезжал даже к нам в Людиново и помог мне построить здесь баню за 10 дней. Одним словом, обещано - сделано! Можно сказать, что таков девиз был у всех Сницких. Взаимовыручка, порядочность, доброта и справедливость - отличительные черты моего отца и всех его братьев.

А муж моей тети Насти, Григорий Тимофеевич Тришкин, был участником Великой Отечественной войны. Жил он тоже в с.Партизанском. Возможно, что кто-то его еще помнит. Скромный очень был человек. И никогда не хвалился тем, что дошел до Берлина и у стен Рейхстага сфотографировался вместе с известной в те военные годы певицей Лидией Андреевной Руслановой. Награжден был Григорий Тимофеевич орденом Отечественной войны I степени, медалями "За взятие Берлина" и "За боевые заслуги".

Умер Иван Гаврилович Сницкий в 1986 году. Похоронили мы его уже на новом кладбище. Собрались все его сыновья и задумались: "Кому дом отца отдадим?" Отец мой, Иван Иванович, сказал: " Мише. Он похуже всех нас живет." И больше вопрос о разделе имущества деда никто и никогда не оспаривал.

На родине наших предков, в Республике Беларусь, в г. Гомеле, сегодня живет только дочь Анастасии Ивановны Сницкой (Тришкиной) Галина Субханкулова. Впервые приехала она на белорусскую землю в 1986 году да там и осталась. Уж очень понравились ей здешние места, а особенно жители - безгранично гостеприимный народ...»

Вспоминает Геннадий Иванович Виниченко:

«Мои предки приехали из Белоруссии в Богуславку из Трехалевской волости Невельского уезда д. Назаровки. У моего прадеда Конона Виниченко было 4 сына: Аверьян, Емельян, Кондрат и Семен. Пятеро мужчин в семье - это большая рабочая сила. Однажды на семейном совете они порешали - поедем жить в Канаду. Но Семена в это время призвали в царскую армию служить. И он попал на Русско - японскую войну 1904 - 1905 годов. Это была война между Российской и Японской империями за контроль над Маньчжурией, Кореей и портами Порт-Артур и Дальний. Без Семена в Канаду решили не ехать. Стали ждать его возвращения.

Демобилизовался Семен в должности унтер-офицера. Ехал с Дальнего Востока в поезде с сибиряком. Тот ему рассказал о Сибири, о том, как много здесь свободной земли. И Семен принимает решение выйти на ст. Клюквенная. Вышел. Добрался до села Перово (Партизанское). Разыскал здесь землемера, чтобы тот показал ему земли, подлежащие выделению. Поехали смотреть. Доехали до Стойбы. Не понравилась Семену эта местность. Поехали дальше в сторону д. Новоселово, которой в ту пору на этом месте еще не было. Опять не понравилось место. Заехали на Богуславскую гору. Вот это место пришлось Семену по душе. Отмерили землю, забили колышки. Однако не первым оказался Семен на облюбованном месте. Здесь уже в землянке жил в ту пору человек по фамилии Таралло.

Вернулся Семен в Белоруссию. Забрал отца, мать и братьев и поехали все в Богуславку. Позже за ними приехало еще 7 семей: Евстрат Дашук с братом, Ефрем Карасев с братом, Антон Таралло, Лаврентий Дашук, Роман и Григорий Павлюченко, Тихон и Михаил Саковские, Федор и Иван Маханьковы. Построили все вместе наскоро какую-то избенку. И все в ней перезимовали.

Старший брат Семена Аверьян (1865 - 1959 г.г.) нанялся на работу в д. Агашул, которая сегодня находится на территории Саянского района. Отработал год. За работу хозяин дал ему две лошади и плуг. Вот уже и было начало для хозяйственной деятельности. Стали строить всем сыновьям дома. Пришла пора жениться Семену. А вот невесту себе он не из местных в жены взял, а привез из Белоруссии. Первый сын у Семена родился в 1908 году.

А моего деда звали Емельян Кононович Виниченко. Он был с 1892 года. В семье деда было шестеро своих детей и один приемный, племянник. До вступления в колхоз братья вели хозяйство единолично. Емельян и Семен вместе работали. Землю пахали, рожь сеяли. Скот держали.

Вскоре на территории района была установлена советская власть. Потом и годы поголовной коллективизации нагрянули. Начали всех в колхоз принимать и изымать имущество у кулаков. А у деда была молотилка в хозяйстве. И он однажды нечаянно засунул в нее во время работы руку. Кисть ему и отняли. Отбирали имущество уполномоченные на то лица. Они ходили по дворам. Пришли и к моему деду. Учли то, что он инвалид, кое-что из имущества ему оставили. А вот у Семена забрали все.

Вот так началась жизнь моих предков в колхозе им.Ленина. Дед вскорости заболел. Не мог работать в колхозе. Тогда вынуждена была в 1935 году вступить в колхоз моя бабушка Агиша, так мы ее называли. А что делать? Надо было зарабатывать трудодни. В 1938 году деда не стало. Он и все мои предки похоронены в Богуславке.

Трудная была у них жизнь. Но ничего - выжили. По линии моего деда Емельяна Кононовича родилось 19 потомков, не считая внуков и правнуков. И сегодня мы, представители рода Виниченко, продолжаем жить на богуславской земле...»

«Мои белорусские предки произошли от слияния двух родов - Борелей и Ходосов, - рассказывает Василий Федорович Ходос, житель д. Ивановки. «Все они прибыли на Джибалджуйский переселенческий участок из Могилевской губернии. Антон и Фекла Борель родили 6 детей: Николая, Петра, Василия, Анну, Марию и Анастасию. Ходос Панкрат и его жена Наталья родили 6 сыновей и 2 дочери: Александра, Потапа, Мина, Парфена, Ивана, Абрама, Василису и Марфу. Абрам Ходос женился на Анне Борель. Абрам и Анна родили Федора, Василия, Марию, Екатерину, Анастасию и Наталью. Это ж сколько белорусов только от двух родов родилось уже в Ивановке! Так вот Федор Абрамович Ходос и был моим отцом.

Мой прадед Панкрат Кириллович Ходос по приезду на новое место жительства получил беспроцентную ссуду на приобретение необходимого сельскохозяйственного инвентаря и домашнего скота. Купил лошадей, корову, свиней. Только на лиц мужского пола тогда выделяли землю. Прадед получил 50 гектар земли на себя и своих сыновей. В этих гектарах была земля и моего деда Абрама Ходоса. По прошествии многих лет эту землю стали называть Абрамова пашня. И когда был совхоз "50 лет Октября", она в отчетах так и числилась. И до сих пор это место так и зовется. Получается, что в этом названии и заложена память о моем деде - Абраме Ходосе.

Переселенческий путь у всех белорусов был далеким и трудным. Однако все они благополучно сюда добрались и получили то, за чем ехали - землю.

У деда Абрама было кроме пашни 70 соток земли возле дома. Обрабатывали ее, сажали картофель и другие овощи. Лен и коноплю сеяли. Выжимали из них масло. А еще лен мяли, скручивали и возили на продажу в с. Агинское. Там покупали продукты, товары первой необходимости, ситец, из которого шили одежду.

Сыновья прадеда и деда со временем все построили себе дома. Мой отец мне рассказывал, что прадед Панкрат уходил в лес в трескучие крещенские морозы. Шел по лесу, стучал по листвягам топором. Звенит дерево - значит хороший листвяг, деловой. Делал на нем топором зарубку. Выбранные таким способом деревья вывозили в деревню. А пока дома строились, то все жили вместе, в одной избе. Невестки стряпали по очереди хлеб, обеды готовили. Двухъярусные палати в избе стояли. И в этой избе в каждой семье рождалось еще по 6-7 детей!

В годы коллективизации раскулачили Ивана, Парфена, Мина (народная форма - Минай). Деда Абрама не тронули, так как он в годы гражданской войны был партизаном.

А сегодня в Ивановке Ходосов кроме меня больше нет. Молодые разъехались. А прадеды, деды и родители все уже давно похоронены на деревенском кладбище...»

Из рода Ходосов была и Евдокия Макаровна Васильева. Разве можно ее забыть? Почетный гражданин Партизанского района, ветеран труда, беспокойной души человек, женщина с очень нелегкой судьбой. Хлебосольная и гостеприимная, она была рада каждому, кто заходил в ее дом в Ивановке. Не смотря на ее уже преклонный возраст, у нее всегда были соленые беленькие груздочки, брусника и другие ягоды, варенья и соленья.

А я хочу вспомнить один случай. Звонит мне как-то Евдокия Макаровна и говорит: " Наташа,чтобы завтра вы с Тоней были у меня в Ивановке. Я вас очень жду. Не приедете - обижусь!". Думать нечего. Едем. А она нам и говорит: "Девочки, вы выступаете на сценах, бываете на разных праздниках, оформляете свои подворья, а я заметила, что вам не хватает моих самотканных дорожек. Вот я и решила вам на память от меня их подарить. Будет праздник в районе, оформите национальное украинское подворье, расстелите мои дорожки и вспомните бабу Дусю." И подарила она нам в тот день 16 метров дорожки, сотканной своими руками на старинном станке. Разве это не щедрость души?

Нет уже Евдокии Макаровны. Но надолго она останется в памяти тех, кто ее знал, кто слушал в ее исполнении басни собственного сочинения.

Да, годы летят, словно птицы. Века сменяют друг друга. Многие потомки белорусских крестьян - переселенцев, ныне живущие на территории нашего района, уже не помнят, как их прадеды и деды попали на нашу землю. А тем, кто поделился своими воспоминаниями, - низкий поклон за память. Мы должны помнить, что выходцы из Белоруссии, наряду с людьми других национальностей, внесли определенный вклад в социально-экономическое развитие Партизанского района и стали частичкой его истории. Белорусы были и остаются трудолюбивыми людьми, упорными в делах.

Спасибо вам, дорогие наши белорусы, и за драники. Как только мы заканчиваем осенью убирать картошку, то сразу же в каждой семье начинаем их жарить. А драник - это именно белорусское блюдо, которое навсегда прижилось и среди сибиряков. Значит, когда мы жарим подрумяненные, с хрустящей корочкой драники, мы все становимся чуточку белорусами.

< На главную Следующая страница: «Эстонцы и сето» >

- Исчезнувшие деревни Партизанского района: воспоминания жителей деревень

- Их именами названы улицы