Камасинцы

Кто такие камасинцы? Молодое поколение Партизанского района, наверное, не сможет ответить на этот вопрос. К своему стыду, я сама долгое время не знала о том, что на территории нашего района давным-давно проживали люди этой национальности. О существовании деревни Камасинки я знала. А вот о том, что она была названа по имени этого народа, узнала после того, как, по долгу службы, неоднократно слушала в г. Красноярске лекции доктора исторических наук, профессора Виктора Кривоногова - историка и этнографа, специалиста по истории коренных малочисленных народов Сибири. В своих лекциях и статьях он обращал внимание слушателей на то, что, отмечая юбилейную дату образования какого-нибудь населенного пункта в Красноярском крае, мы ведем отсчет с того момента, когда в населенном пункте появились первые поселенцы - выходцы из России. Оказывается, это не совсем верно. До прихода русских на сибирской земле, в том числе и на территории Партизанского района, повсеместно проживали местные племена. Они обживали сибирские места задолго до появления Василия Тимофеева, по прозвищу Ермак.

Трудно себе представить, что сотни, тысячи лет назад на территории Красноярского края мирно паслись стада одомашненных оленей под наблюдением оленеводов - кочевников. Ими были камасинцы, относящиеся к этнической самодийской группе народов Сибири. Камасинцы населяли северные отроги Саянских гор. До прихода славян они занимались оленеводством.

Семья Саламатовых. Камасинцы (невестка русская) - д. Абалаково, 1925 г.

Источник: https://ru.wikipedia.org/wiki/Камасинцы

Древняя история Присаянья полна загадок и сегодня. Ученые еще не подвергли анализу наскальные рисунки в пещерах, в том числе и тех, которые находятся на территории нашего района. Что хотели рассказать нам первые жители земли партизанской в своих рисунках? Пока это остается загадкой. Единственное нам известно, что наскальные рисунки, они же петроглифы или писаницы, обнаруженные на территории Минского сельсовета, занесены в перечень объектов историко-культурно наследия Красноярского края.

Камасинцы делились на две основные группы: таежные камасинцы занимались охотой, рыболовством, оленеводством. А степные - скотоводством, коневодством, земледелием. Говорили на тюркско-качинском языке, который относился к самодийской группе уральской языковой семьи. С течением времени они стали забывать свой язык и перешли на русский.

Камасинцы - немногочисленный этнос - часть южной группы самодийских народов, родственных современным ненцам, селькупам, энцам. В 17 веке они были известны как саянские самодийцы. Их численность тогда составляла около 500 человек. Жили они в районах Красноярского края по рекам Кан и Мана, в Хакасии. В летнее время кочевали по горным плато, занимались оленеводством, охотой, рыболовством. Зимой спасались от холода и ветра в долинах рек, где были организованы их стойбища. Со временем рядом с камасинцами появились русские переселенцы, с которыми камасинцы поддерживали тесные хозяйственные отношения. В конце XIX столетия в племени произошел олений мор. Это подтолкнуло камасинцев сменить основной род деятельности и заняться земледелием, как их соседи - русские. Общение между ними становилось более тесным. Переплетались обычаи, интересы, создавались смешанные браки.

Все местные племена находились под властью и влиянием абаканских татар, получивших название после революции "хакасы". Некоторое количество абаканских татар переселилось в край. Под их влиянием местные языки стали вытесняться тюркским языком, на котором говорят хакасы, а местные названия племен - камасинцы, котты стали вытесняться одним именем - татары. Все это население входило административно в Канский округ, поэтому называлось оно "канские татары". Татарами стало называть их и русское население.

В 1897 году в Канском округе, куда входил современный Партизанский район, коренных татар оказалось лишь 835 человек, при общем населении округа 94,4 тысячи. К тому же они были разбросаны по всем волостям округа. Отдельно учитывались селения "оседлых инородцев". В них проживало 205 канских татар. Всего таких поселений было три: Ильбин - первый, Ильбин - второй и Пьянково, которое находилось на территории Партизанского района. Деревня Пьянково в 1921 году в книге "Список населенных пунктов Енисейской губернии и края" числилась как Угумаков улус (становище кочевников). И было в улусе в тот год 24 хозяйства. А на территории Красноярского края камасинцы делились на три улуса: Угумаковский, Абалаковский, Агульский. Абалаковский находился на территории Саянского района. Агульский - на территории Ирбейского района.

Камасинцы оседали в разных селах Партизанского района. Встречались в Вершино-Рыбном, Ивашихе, Новопокровке и др. Продолжали жить в Пьянково. А в 1928 году была организована камасинская охотничье-промысловая артель, куда съехались многие камасинцы. Новую деревню так и назвали по имени народа - Камасинка. Основателем ее был Иван Данилович Додышев - участник гражданской войны.

В начале XX века в долине междуречья Маны и Кана окончательно перестал существовать народ камасинцев. Сохранились только фамилии, названия рек и населенных пунктов: Алжибаевы, Додышевы, Шайбины и другие. Ага, Анжа, Арбай, Кан, Кандыга, Камарчага, Кускун, Стойба, Барга, Унер, и другие - все эти географические названия и фамилии имеют камасинское происхождение. Остатки их древних зимних стоянок найдены были на территории нашего района у с. Стойба, д. Ивашихи и д. Пьянково.

После Великой Отечественной войны Пьянково и Камасинка, как и многие российские деревни, стали жертвой политики "укрупнения". Жители этих деревень разъехались кто куда. К этому времени почти все камасинцы утратили родной язык и национальную культуру, полностью обрусели. Продолжалось смешение в браках. Чистокровных камасинцев практически не осталось. Таким образом, к середине XX века полностью завершился процесс слияния (ассимиляции) камасинцев с русскими. К сожалению, в этот исторический период исчезла древнейшая национальность Партизанского района. И на карте района не стало Камасинки и Пьянково.

Да пусть простят мне читатели нашей газеты то, что я излагаю сведения об этом народе, используя материал Виктора Кривоногова, ученого-этнографа, доктора исторических наук, профессора Сибирского федерального университета, и частично из Интернета. Мне хочется собрать воедино небольшой исторический материал о камасинцах, которым могут воспользоваться работники Партизанского краеведческого музея, библиотек, учителя истории и классные руководители.

Изучая историю этого народа, Виктор Павлович посещал наш район, гостил у местных жителей, чьи предки были камасинцами, писал о них заметки. Одна из них написана им в 1989 году под названием "Кто вы, камасинцы?" и опубликована в районной газете. Другой его этнографический детектив был напечатан в газете "Красноярский рабочий" 07.12.1991 года под названием "Следы ведут на предмостную..."

В Партизанском районе типичными представителями этого коренного сибирского народа были Петр Тимофеевич Алжибаев и его брат Иван Тимофеевич, Кирилл Спиридонович Додышев и его братья Андрон Спиридонович, Дементий Спиридонович, Матвей Спиридонович, Шайбина Варвара Сидоровна, Шайбин Василий Александрович и другие.

Первую свою заметку "Кто вы, камасинцы?" Виктор Кривоногов посвятил Валентине Малеевой (Алжибаевой), которая была внучкой, по материнской линии, Ивана Даниловича Додышева, основателя д. Камасинки, и Петру Алжибаеву, камасинцу или "татарину", проживающему в с.Вершино-Рыбном. На все село он и его дочери Наташа и Людмила - близняшки - оказались в тот 1989 год прямыми потомками камасинцев. К сожалению, Петр Тимофеевич умер в 2001 году. Умер и его брат Иван Тимофеевич. Нет в живых и Валентины Малеевой. И только память о них хранится в сердцах их детей и внуков.

Наташа Шиленко (Алжибаева) вспоминает:

«Когда жив был отец, у нас всегда в доме было много кедровых орехов и мяса различных диких животных. В тайгу отец ходил вместе со своим братом Иваном. Возвращались всегда не с пустыми руками. Добытчиками были. А добытые пушнину и кедровые орехи они сдавали государству. В память об отце, говорят местные охотники, осталась его охотничья избушка, что находится в тайге у Черной речки возле Разманово, где и родился наш отец. А я думаю, раз охотники заходят в его избушку, значит память об отце еще жива.

Наш брат Валера, что носил фамилию Алжибаев, умер, когда ему исполнилось только 60 лет... Теперь эту фамилию носят его сын Тимур и Александр, сын Миши Алжибаева, нашего двоюродного брата. Миши Алжибаева, к сожалению, тоже нет, а ведь он, Наталья Алексеевна, учился с Вами в одном классе...»

Да, действительно, мы с Мишей Алжибаевым учились в одном классе. Но в те годы я и подумать не могла, что он из рода камасинцев. По прошествии 50 лет, я поняла, что он очень был похож на своих предков: его лицо чем-то напоминало "восточного человека" с немного раскосыми и почти черными глазами и темными волосами. Учился Миша хорошо. И был очень добрым и скромным. Его родная сестра Марина Мещерская (Алжибаева) поведала мне:

«Наш отец Иван и дядя Петя были родными братьями. У них была еще сестра Зинаида Дорошкевич. Отец их, дед Тимофей, был из рода камасинцев, а женился на русской Ефимии Мартыновой. И наш прадед Афанасий тоже был женат на русской девушке Аксинье. У прадеда Афанасия было два сына - Тимофей, наш дедушка, и Иван. Иван женился на камасинке Анисье Додышевой. У них был сын Александр и дочери Лена и Валя. Валя - это та Валентина Малеева, о которой как раз и писал Виктор Кривоногов. Это ее дедушка был основателем д. Камасинки. А ее мама, Анисья Додышева, была красавица - глаз не оторвать! Я видела ее фотографию у своей двоюродной сестры Любы Дорошкевич, дочери тети Зины. Люба собрала у всех нас все старинные семейные фотографии и хранит их у себя.

В нашей семье только Миша был похож на деда Тимофея. И Мишина дочь Света унаследовала от Миши глаза - коричневые, почти черные. Миша был действительно внешне похож на камасинцев. Мама наша говорит, что у Миши были дедовы гены. Он, как и дед, очень любил тайгу. Отпрашивался у мамы, когда учился в школе, дня на 2 на 3, чтобы сходить в тайгу. Иногда Миша и меня брал с собой. И я всегда удивлялась тому, как хорошо он в ней ориентировался! А ведь тайгу, действительно, нельзя не любить. Она такая красивая! Синий мох кругом, как в сказке, и кедры высокие. Миша залезал на кедр, сбрасывал мне шишки, а я их подбирала. Как я любила эти редкие походы!

А характер у моего старшего брата был ангельский. Он был спокойным, уравновешенным человеком. Ему была присуща какая-то врожденная интеллигентность. Я от него ни разу не слышала плохого и грубого слова. Он ни разу ни на кого голоса не повысил. Обладал при этом очень тонким чувством юмора. Умел делать своими руками все. Хорошо рисовал, занимался резьбой по дереву, что-нибудь мастерил на даче и строил. Чтобы он ни делал - получалось произведение искусства. А как он хорошо разбирался в математике! И своим детям помогал решить любую задачу, и детям со всего дома, в котором жил. Такого, как Миша, я в жизни не встречала. Для меня он был примером. Для своей жены Валентины - хорошим мужем. А для своих детей - лучшим отцом. Он настолько был скромным, что никогда не говорил о том, что его фотография была размещена на Доске Почета по месту его работы...»

Потомок рода Додышевых, Николай Додышев, житель с. Партизанского, вспоминает:

«Мой прадед Спиридон был тоже из рода камасинцев. Он со своими сыновьями Андроном, Матвеем, Дементием, Кириллом жил на заимке, которая так и называлась - Спиридонова. Кирилл в семье прадеда был самый младший. Это был мой дед. Был еще один сын у прадеда. Его почему-то называли "Путка". А вот почему - я не знаю. Все сыновья вместе с отцом жили на заимке до коллективизации. Трудились от зари до зари. Здесь же обзаводились семьями. Имели свою землю, обрабатывали ее, сеяли на ней зерновые культуры. Мне рассказывал дед Кирилл, что у них были лошади, овцы, коровы, куры, свиньи. Зажиточно жили. А в год коллективизации все хозяйство у них забрали в колхоз. На этой заимке в 1923 году родилась и моя мама Анна Кирилловна. Как только прадед Спиридон лишился своего хозяйства, пришлось всей его большой семье переехать в д. Камасинку, где и был организован колхоз. Свой дом на заимке по бревнышку они разобрали и перевезли в эту деревню. Здесь дом собрали заново. Жил в нем мой прадед до самой смерти. Его и похоронили на камасинской земле.

А у деда Кирилла, кроме моей мамы, был еще сын Иван. Он погиб в 1945 году почти перед самой Победой. А моя мама в годы войны работала на тракторе в д. Карымово. Она имела права тракториста.

Дед Кирилл жил в д. Камасинке до начала войны. В 1941 году его призвали в армию. Служил в пехоте. Был контужен. После контузии плохо стал слышать. Его в госпитале подлечили и отправили строить мосты и переправы. Вернулся после войны дед в с. Вершино-Рыбное. Здесь он и покоится на сельском кладбище.

Камасинская кровь проявлялась в нем во всем. Роста дед был небольшого, но был очень подвижным. В лесу проводил много свободного времени. Всегда брал с собой ружье, так как охота для него была на первом месте. А когда моему деду довелось жить в поселке Мина, то он охотился в тайге вместе со своим братом Андроном. Они сдавали добытую в тайге пушнину, кедровые орехи и мясо диких животных в кооперативное промыслово-охотничье хозяйство "Бурундук", что находилось тогда в Выезжем Логу. Любил мой дед и рыбалку. Брал меня с собой всегда. Особенно весной - на налимов. Это было незабываемое время!»

О представителе рода Шайбиных - Василии Александровиче - рассказала мне его дочь Людмила Ермолаева:

«Семья наша долгие годы жила в населенном пункте, который назывался Ивановские прииски, что на территории Минского сельсовета. Здесь папу мы и похоронили. Умер он 27 сентября 1987 года. Ему было всего 67 лет. Был он профессиональным охотником и рыболовом. Знал в тайге все тропочки и охотничьи избушки. Жить не мог без тайги. И умер в тайге, под елью. А случилось это так. В сезон добычи кедровых орехов папа вместе со своими родственниками и друзьями находился в тайге. Оставив их в таежной избушке перерабатывать добытые шишки, он ушел один посмотреть другие хорошие кедровые места, пообещав дня через три вернуться. Пролетело обещанное время, а папы так и не было. Все участники орешника, оставшиеся в избушке, поняли, что что-то случилось. Мой брат Виталий пошел папу искать. Нашел благодаря лошади. Она, почуяв человека, заржала. Когда брат вышел на ее ржание, то увидел отца, лежавшего под елью. А когда он подошел к отцу ближе, то понял, что лошадь пыталась его тащить и поднимать. Очень умная она у нас была, преданная и верная. Звали мы ее Ворона. Когда я училась в Минской школе, то жила в интернате неделю. На выходные приезжала домой. Иду по двору и зову ее: "Ворона, Ворона..." А она мне в ответ: "Иго-го! Иго-го!"

Хорошо зная тайгу, папа водил по ней экспедиции биологов из Москвы. Они у нас дома готовили себе еду, а жили в палатках. Помню, что дарили мне красивые детские книги - русские сказки. Член экспедиции, ее звали Галина, даже рассказывала мне сказки, которых я раньше никогда не слышала.

Самое интересное в папиной биографии, на мой взгляд, было то, что он вел каждый день дневник. Описывал подробно прожитый день. Хотел на основе своих записей издать книгу. Нашел человека, который пообещал ему это сделать. Но ни книги, ни дневника я так и не увидела. А ведь у кого-то папины записи, может быть, еще хранятся? Как бы я хотела, чтобы они вернулись ко мне!

Имея всего 4 класса образования, папа умел водить машину и трактор. Без чьей либо помощи он разбирал и собирал эту технику. Однажды собрал сам старый списанный трактор, который стал нашей семье хорошим помощни- ком. Ведь у нас было большое хозяйство: корова, теленок, овцы, поросята, гуси, куры. Надо было заготавливать много сена. И когда папа собрал трактор, мы перестали косить траву литовкой. За нас это делала тракторная косилка. А собирали сено мы с помощью конных граблей. Тут уже на помощь приходила наша Ворона. А я управляла этим нехитрым устройством. Какое это было нам облегчение!

Папа был хороший организатор. Он умел организовать нас на любой труд. И сам все старался принести в дом: деньги - в дом, грибы и ягоды - в дом, орехи - в дом, мясо и рыбу - в дом. Вот такой он у нас был добытчик! Ягоды у нас водились бочками. Орехи кедровые - весь год. Дары природы все были в нашем доме. Мы все лето ели соленый хариус. Холодильников у нас тогда не было, а папа брал телегу, рубил где-то в тайге лед, вез его домой и обкладывал им бочку с рыбой, которая стояла в подполье. И лед там долго не таял.

Наш папа обладал великолепным чувством юмора. Рассказывал всякие небылицы. Сочинял их сам. А нам, детям, всегда привозил что-нибудь из тайги и говорил:"Зайчик тебе передал гостинец!" А про зайца мог сочинять и рассказывать много и долго.

Папа не курил. И при нас никогда не сквернословил. О папе в газете "Красноярский рабочий" была написана статья "Саянский Дерсу Узала". Но я не помню, в каком году это было. Нашего папу многие знали. Многих он поводил по тайге.

Из нашей семьи, к сожалению, осталась только я одна. И во мне тоже течет кровь моего отца...»

Долгие годы Валерий Мациенко дружил с Василием Шайбиным. Он вспоминает:

«Когда я работал председателем колхоза "Советская Сибирь", то мы 700 голов крупного рогатого скота угоняли на выпаса далеко за поселок Кутурчин, в Разманово. И я часто выезжал туда, чтобы проверить, как пасется скот. Там я и познакомился с этим человеком, камасинцем, охотником - промысловиком. Он мне поведал о том, что является последним представителем коренного народа партизанской земли. У Василия было три сына и дочь. Проживали они в то время в Ивановских приисках. Я с ним общался более 12 лет. Добывал Василий ежегодно около сотни соболей и сдавал их по договору государству. Я всегда старался чем-нибудь ему помочь. По его просьбе оказывал помощь в ремонте собранного им трактора, на котором он выезжал в тайгу. Василий был общительным человеком, очень подвижным. А рассказчиком он был необыкновенным! Слушать его таежные приключения можно было бесконечно. В свои 67 лет он на лыжах преследовал сохатого или марала до тех пор, пока зверь не выбьется из последних сил. Зверь останавливался, так как не мог больше бежать, а Василий спокойно его догонял. Это был редкий охотник! По его словам, он таежными тропами ходил даже в Монголию. Василий один из первых увидел своими глазами разбившийся самолет, с которым произошла авиакатастрофа в 1954 году. Самолет следовал по маршруту Москва-Пекин. И в районе горы Сивуха, что в Партизанском районе, он разбился. Но это уже другая история...»

Довелось охотиться и рыбачить с Василием Шайбиным и Владимиру Лазовскому. Владимир Семенович вспоминает:

«Когда я уходил в отпуск, я не выезжал в санатории, а уходил в тайгу с Василием Субботиным, начальником Партизанского леспромхоза. Проводником у нас всегда был Шайбин. Мы уходили по Манской тайге далеко под Курагинский район. Наш всем известный охотник знал все таежные тропки и избушки. Охотились мы с ним на пушного зверя и рыбачили. Добирались до известных озер "Верхнеманское", "Медвежье", "Пизо", "Малое Пизо", "Туманное" и до множества безымянных озер, богатых хариусом. Водил нас Василий и на то место, где разбился самолет Москва-Пекин. На саму гору Сивуху мы не поднимались, а у подножья горы бывали. Видели, как в солнечный день на ней отражались обломки самолета....»

Нет уже, к сожалению, чистокровных камасинцев на территории Партизанского района. Да и по данным переписи 2010 года в Красноярском крае их проживало только два человека.

Но в чьих-то жилах и сегодня течет кровь их далеких предков. И есть благодарная память потомков. А в истории Партизанского района есть страничка о его далеких коренных жителях, которую нужно обязательно хранить, так как мы, ныне живущие, не в праве забывать свою историю.

< На главную Следующая страница: «Староверы» >

- Исчезнувшие деревни Партизанского района: воспоминания жителей деревень

- Их именами названы улицы